I

Как-то, проходя через зелёные леса Сибири, Ессей оглядывался по сторонам и видел, как его окружали идеальные люди, которые изъявили желание пойти с ним на охоту. У них идеально работают ноги, руки сердце, лёгкие, глаза, уши и так далее. Бог создал их с идеальными телами, где каждый элемент тела отвечает за какое-либо действие.

Но что до сих пор поражает его с детства, так это то, что души у всех разные. Кто-то совершил добро, кто-то зло, кто-то скрывает содеянное, кто-то об этом раскаивается. Порой приходит мысль — а почему Тенгри так сделал? Почему человек, которого он сплёл до совершества, убил Айару и сжёг Алқатерек? Почему его детища, кои были освещены ритуалами, бақсы и ақсақалами, заканчивают будучи трусами, неспособными защитить собственную семью?

О, небо... Если ты способно победить всё зло, то почему ты это не сделало? Потому что... ты не можешь? Тогда ты не всесильно... — Потому что ты хочешь нас испытать? Так если ты всеведующе, то зачем тебе это?! — Остаётся только один вариант. Бог не добр, и в его игре мы лишь песчинки, которые он смачивает, придает форму, а затем разрушает...

— ТОГДА ЗАЧЕМ ЕЁ? ПОЧЕМУ ИЗ СОТЕН ПРЕДАТЕЛЕЙ, МАНКУРТОВ И ТВАРЕЙ ТЫ ВЫБРАЛ ЕЁ! У ТЕБЯ БЫЛ ТАКОЙ БОГАТЫЙ ВЫБОР! А ТЫ!.. А ТЫ!..

— ЕССЕЙ!

— А?...

В холодном поту, мужчина лет тридцати проснулся и потирал свою голову. На лице у него была густая борода, что была чиста до цвета ночи, а уставшие глаза сразу же выдавали всем его нынешнее состояние. В руках он сжимал какую-то закрытую синюю кесешку, украшенную белоснежным орнаментом, что напоминал узоры Хорезмских мавзолеев. Его зимний тулуп, что был заштопан разной тканью, согревал его от холода, принесённый сильными ветрами. Ветрами, что спрятали весеннее солнце за тучами.

Оглянувшись, он увидел, что находится в военном шатре. Былой белоснежный облик был очернён бременем войны. Орнаменты, что располагались по краям были потерты, а палки, которые служили каркасом были просто копьями. Земля, на которой спал он и ещё шестнадцать парней была потеряна из виду в связи с тем, как тесно лежали джигиты. Парень, что его разбудил, хмурился в темноте и лег обратно. Похоже что все они пытались отоспаться перед завтрашним днём и стоны Ессея хоть и были чем-то обыденным, но быстро надоедали.

Ессей посмотрел обратно на чашу. Глядя на неё еще какое-то время, он погрузился в юношество. В очередной раз он вспомнил слова из прошлого, которые прокручивал каждую ночь.

II

Это было 9 лет назад. Кыпчакская степь. Ессей осматривал окрестности Большого озера, что из-за своих габаритов было названо "Теңгіз". Его серый айғыр в яблоках скакал галопом по давно протоптанной дороге, около которой цвела полынь. Из-за скорости жеребца Айару крепко держала брата за спину, пока ветер раздувал её светлые волосы.

— Көке! Ты ничего не забыл?

— Не-а!

— Точно?

— Я уверен.

— Прям-таки полностью?

— Ну, не совсем.

— Так ты всё взял или нет?

— Да взял я ту айбалту! Взял! Ничего же больше и не нужно!

Посмотрев на брата еще раз, она наконец-таки опустила голову и вновь прижала её к его спине.

— Хорошо...

Подъехав к юртам, что стояли у побережья водоёма, он спешился и помог своей девятилетней сестре спуститься вниз. Ессей поправил свой малахай, неторопливо последовал за гиперактивным ребенком, что на всех порах мчилась к кибитке бабушки, из которой шёл запах щелпеков, коим она кормила аруақов. Как только они зашли внутрь, то Айару обняла свою прародительницу, а Ессей с улыбкой и поклоном зашёл в заниженный дверной проём юрты.

Совершив обряд в день Көрісу, они все поделились пожеланиями друг с другом и сели за дастарқан. Тётя Айару и Ессея вместе с их бабушкой поделились новостями. Айару подошла к деревянному бесіку и погладила малыша по голове, да и в принципе следующий час она проводила вместе с ним. Ессей же зевнул и посмотрел на своего коня через дверной проём. Его бабушка улыбнулась и начала говорить, в то время, как его тётя наблюдала за Айару, да бы та не разбудила малыша.

— Какие же красивые у нашей семьи кони. Помнишь какой был у Тәте? Эх жалко, что пропал вместе с ним...

Ессей вздохнул и посмотрел на родных со спокойным взглядом.

— Да помню... А ещё помню он рассказывал, что те два братца пытались этого коня украсть.

Смех был издан её хриплым, старческим голосом.

— Год уже прошел, и год я кормлю аруақ своего сына запахом щелпеков. И вы будете... И маленький Менлек будет...

Айару в этот момент повернулась и сказала:

— У нас очень красивая природа. Тәте умер, наверное, где-нибудь, где очень красиво.

Она посмотрела вниз и продолжила, но уже тише в этот раз.

— Но всё-таки было бы лучше, если бы он покинул нас тут. Когда-нибудь я перееду ближе к тебе, әже. Я хотела бы тут жить до конца своих дней! И никуда не уезжать!

Есть некоторые желания, которые мы испытываем в моменте. А есть те, что мы продолжаем хранить с далёкого прошлого. Это что-то искреннее и что-то простое, что-то, что является некой точкой в пути человека, в нашем древе жизни. И большим разочарованием является то, что этому желанию порой не суждено сбыться, потому что эта точка находится за пределами нашего древа.

III

Во что бы то ни стало, я доберусь до Теңгиза.

Ты не должна была умереть там от сабли.

Ты заслужила большего.

Пускай твой прах будет развеян у тех островов,

куда слетаются краснокрылы и я смогу снова дышать спокойно.